Особенности международной рыбалки   ::   Торин Александр

 – Жирный, как боров, заработал мешки под глазами, весь из себя небритый, да и пьешь какую-то дрянь. Еще «Утренней росой» ее обозвал. А у меня с собой перцовочка, сам делаю, – Шурик приоткрыл пластмассовый холодильник.

Турецкий папа закатил глаза и начал перебирать четки.

– Если это – мелкая месть, то глупо и пошло до безобразия – обиделся Лариосик.

– Помяни мое слово, – Шурик наклонился ко мне, – добром это не кончится. У меня этот чурка в феске вызывает дурное предчувствие.

– Кстати, чурка не от турка ли происходит? – задумался я над проблемами языкознания.

– Возможно, – Шурик нервно вытащил из кармана брюк пачку «Беломора» – откуда он доставал его в Калифорнии, оставалось загадкой. – Я их насмотрелся на святой земле. Он вот так сидит, четки перебирает, а потом достал нож и тебе в спину. Или еще хуже, динамитом обмотался, и в клочья. Ему-то что, шахиду, в рай к гуриям, а нам, неверным, подыхать, как собакам.

Шурик несколько лет жил в Израиле и служил в Южном Ливане. Судя по всему, он знал, о чем говорил.

– Шахид! – радостно подтвердил папа и произнес что-то длинное.

– Отец говорит, что в русском языке много турецких слов, – перевел Уфук.

– Спроси у него, а он про Шипку слышал? – зевнул Серега.

– Мужики, кончайте заниматься великодержавным шовинизмом, – Лариосик явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– А что? – Женька раздухарился. – Вот у меня картина висела, «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».