Песнь об Италии   ::   Кавабата Ясунари

Генерал в штатском – в японской национальной одежде – невозмутимо поднялся со стула и снова накинул на лампочку черную ткань.

Вскоре труп профессора бесшумно понесли по затемненному коридору.

Весь Токио был погружен в темноту.

Маленькие золотушные «знатные дамы» уже спали.

Только жена гончара беседовала с мужем:

– Тебе, дед, наверняка хочется домой, правда? Разве это дело – помереть здесь и вернуться домой мертвым?

– Не дело.

– Этот профессор всем тут надоел. А теперь ты будешь больше всех стонать да охать.

– Молодой он был?

– Да. И какую красивую девушку оставил!

– И дети у них есть?

– Что ты! Она ведь не жена ему, а любовница.

– Вон что…

Лесоторговец молча проводил труп глазами.

– Однако похороны ему, наверно, устроят торжественные, пышные, – сказала его жена, но лесоторговец ничего не ответил.

Сакико, опираясь на плечо сиделки, доковыляла до порога. Когда носилки с трупом профессора поравнялись с ней, она вскрикнула:

– Сэнсэй!

Сиделка знаком остановила носилки.

Сакико чуть протянула руку вперед, как бы прощаясь с покойным, и тут же сказала санитарам:

– Спасибо, можете идти.

Затем она припала щекой к плечу сиделки и попросила:

– А теперь помогите мне добраться до постели. – Немного погодя она сказала: – Я превратилась в изнеженное дитя, а ведь я уже могу ходить…

Ей вспомнился разговор с профессором.