Прийдите, любящие   ::   Лу Серж

Вместе мы стали жить, он меня даже замуж звал, с родителями хотел познакомить, да я не хотела знакомиться, и замуж за него не хотела. А потом он женился и опять уехал. Нет, не сбежал. Плохо нам было тут вдвоем. Пусто, плохо. Я институт бросила. И вот одна осталась... "Мы все ненормальные здесь, раз любить невозможно," - думал Ковалев. Когда темнело, он включал свет в комнатах и на кухне, включал магнитофон, телевизор и радио, и снова бродил по пустой квартире. Вечером, поздно, когда мать засыпала, он ложился на диван и слушал улицу. Гремели трамваи, свистели троллейбусы, а в промежутках, когда становилось тихо, было слышно, о чем говорят прохожие. Часто кто-нибудь кричал под окном, плакал, ругался или пел, иногда дрались, и тогда нижний сосед, если был дома, кричал с балкона: - Э, мужики! Вы чего, мужики?.. Дрались с матом, с криками, а однажды - Ковалев удивился даже, - молча, с остервенением: били друг друга ногами в грудь, в голову, между ног. А когда один упал, двое других тут же пошли прочь, как ни в чем ни бывало. По ночам было тихо. Так тихо, что были слышны гудки тепловозов на железнодорожной станции. Однажды, часов в пять утра, мать вышла из спальни. Встала на пороге в необъятной ночной рубашке, с измятым лицом. Спросила: - Ты что, заболел? - Нет, - ответил Ковалев. - А чего же не спишь? - Так. - Снотворного дать? - Не надо. - Ну-ну... - пошла на кухню, погремела там посудой, вернулась. - Мам, - сказал он, - почему ты отца не любила? Она тяжело опустилась на стул. - Молод еще осуждать меня. Проживи сначала с мое.