Прийдите, любящие   ::   Лу Серж

- Он поднялся, у дверей остановился и сказал: -Совсем уходить, да? - Ну, можешь ботинки оставить. Чтобы в следующий раз причина вернуться была: я тут вас, мол, случайно ботинки оставил. - Что ты говоришь? - То и говорю - уходи. - Что ты говоришь? - с отчаянием повторил он. - Разве так можно говорить живым людям, а? Разве ты не понимаешь? Может же что угодно случиться... А вдруг тебя больше никто никогда не полюбит? - Ну и пусть, - угрюмо сказала она и смяла сигарету. Он махнул рукой, в коридоре стал натягивать пальто, путаясь в рукавах. Она стояла в дверях и молчала. - Ирина! - донеслось из комнаты квартиранта. - Что? - Он ушел? - Да, ушел! - ответила она, глядя Ковалеву в глаза. Залаяла собака. Ковалев захлопнул за собой дверь и понял, что этого порога ему уже никогда не переступить. Прислонился спиной к двери, постоял, слушая, как затихают всхлипывания собачонки. Быстро шагал к остановке. Мысли были почему-то хорошие, спасительные: "Ничего же не случилось. Ну, бывает, поссорятся люди, и что? Мирятся же потом. Тут еще собака эта... Укусила, дрянь, до крови... Бешенством, что ли, заболеть? Вот будет номер!.. Ну ничего, ничего. Переживем. Всякое бывает - и ничего, живут люди, с мостов, как безработные у Маяковского, не бросаются...". И тут же вспомнил: нет, бросаются. Еще как бросаются. На троллейбусной остановке было людно. За остановкой чернело угасшее небо и выл в пустоте ветер. Казалось, там, за остановкой, уже нет земли - бросишься вниз и полетишь. И будешь лететь долго-долго. Пока не умрешь. Ковалев прошел мимо остановки.