Приключения бравого солдата Швейка в русском плену   ::   Ванек Карел

Анненков залез на стол и был настолько пьян, что его держали за ноги, а иначе он упал бы и разбился. Когда прочли «Отче наш», он так идиотски посмотрел на икону, что все рассмеялись, а потом как заорёт: «Ложись, ребята, спать, нет тут никаких царей и никаких святых, мать… перемать!» Воробцов и все прямо животики надорвали.

– Да он меняет свой цвет, как хамелеон, – проговорил Горжин.

– Только бы он не переменил его снова; в случае, если будет реакционный переворот, он нам тогда намнёт бока, – озабоченно добавил Швейк.

– Ну, ничего не будет, – отвечал Горжин, – революция обеспечена. Керенский делает чудеса, этот министр удивительный, и речи он произносит удивительные.

– Да дело не в этом, – криво усмехнулся Швейк – дело не в речах, говорить-то он умеет здорово, но я думаю, что если после этой революции я не получил более жирного супа, то мне не стоило её и делать.

К вечеру Анненков позвал Швейка и передал ему письмо из Киева. Письмо было коллективным произведением Марека и пискуна; они писали, что устроились в Киеве добровольцами чешской армии; что хотя они и не испытывают особенного восторга от перемены обстановки, но чаю, сахару, табаку и махорки достаточно. И наконец сообщали, что через неделю они уезжают на фронт для участия в общем наступлении с русской армией против немцев. В общем письмо было нежное и весёлое. Они выражали надежду, что Швейк тоже окажется среди них.