Приключения бравого солдата Швейка в русском плену   ::   Ванек Карел

Шинель вольноопределяющегося бросили в кучу, а когда он пошёл жаловаться офицеру, указывая, что такое обращение противоречит международному праву, офицер перетянул его кнутом, приговаривая:

– Вот тебе международное право! Вот тебе Женевская конвенция!

За шинелью последовали блуза и ремень учителя, а за ними и ботинки Швейка, и когда герои очутились на дворе, где было мусора и грязи по колено, Швейк сказал задумчиво:

– Господа, теперь вы уже продезинфицированы. По крайней мере учителю теперь будет меньше работы с поисками вшей. Они боятся, чтобы я по дороге в Сибирь не натёр себе мозолей.

– Я осел, – торжественно заявил вольноопределяющийся, – о, какой же я осел! Почему я эту шинель не продал за шесть гривен? Теперь я бы ел булки!

А учитель, поддерживая падавшие с него штаны, недоуменно смотрел на грязь, затекавшую ему в ботинки, и, переступая с ноги на ногу, сказал:

– Можно ли было ожидать такого отношения в братской России? Честное слово, если бы я встретил сейчас Крамаржа, который говорит, что все славяне – братья, я бы набил ему морду.

Спор о славянстве резюмировал Швейк, вытаскивая из пальца занозу.

– Может быть, мы славянами-то до сих пор и не были. Они нам тут этого славянства всыплют по первое число.

Капитан Павел Афанасьевич Кукушкин, заведовавший хозяйственной частью пленных в Киевской крепости, не был принципиальным врагом пленных, он говаривал: «На то и война, чтоб люди страдали», – обысками, при которых пленных обирали донага, он стремился напомнить им об этом неприятном обстоятельстве.