Пауки   ::   Словин Леонид

Офицер взял его с полки, полистал. Потом взвесил на ладони.

Полицейские заулыбались. Мне показалось, что прежде им не приходилось видеть столь солидное и абсолютно, по их мнению, ненужное издание, поскольку оно было не на иврите и не на английском.

В квартиру вошел еще один полицейский. За ним появилась симпатичная, всегда немного печальная блондинка по имени Шарон, старшая по подъезду, уроженка Румынии, оказавшаяся случайно не на работе.

Я догадался, что меня обеспечили переводчиком.

Но полицейские уже поднялись.

Покидая квартиру, офицер прошел по салону, вмешавшему одновременно кабинет и кухню, задумчиво открыл кухонный шкаф, что-то сказал. Я не понял.

Не прощаясь, стражи порядка потянулись к двери.

— Что случилось?

Шарон говорила со мной медленно, на намеренно обедненном иврите.

Ситуация напоминала старый, с бородой, анекдот, происхождение которого молва приписывала случаю, происшедшему с поэтом Расулом Гамзатовым.

«— Пожалуйста, один кофе… — попросила знаменитость в буфете московского Дома литераторов.

Дипломированные буфетчицы Дома переглянулись.

«Один кофе!» А не «одно», как у этой шушеры, которая тут постоянно пасется…

Знаменитость продолжила:

— И один булка…»

Примерно так мы объяснялись со старшей по подъезду.

Я подвел ее к двери, вышел на лестничную площадку и показал положение, в котором находился раненый.