Пауки   ::   Словин Леонид

Рядом, в огромном Парке Роз, так же, как у нас напротив Ваганьковского кладбища в Москве, времяот времени собирались любители авторской песни, поклонники незабвенного Владимира Высоцкого…

По другую сторону шоссе, сразу за монастырем, начинался крутой подъем, который уже не прекращался, пока не достигал центральной части Иерусалима.

Это был район Рехавии, считавшийся одним из дорогих и престижных.

«Мне снился этот монастырь…. — сказал Джамшит. — И ты тоже. И будто юриста видят там неподалеку, в кафешке…»

Может, он получил эту информацию от Арлекино…

«Кафешка вблизи монастыря! И там же дом!»

Я немного походил по Рехавии…

Небольшое кафе, встретившееся мне, выглядело довольно уютно. Красная герань, легкие белые столики, высокие тумбы у стойки… На приколотой сбоку записке значилось какое-то слово, написанное незнакомым шрифтом.

«Грузинское письмо?»

Кафе было закрыто. Продолжалась суббота.

Что-то подсказывало мне, что Джамшит имел в виду именно это кафе.

Я остановил проезжавшее такси. Водитель-араб знал английский. Через несколько минут я уже был недалеко от дома, в Пате, у Цветных Камней…

Я вышел на автобусной остановке. Вокруг было безлюдно. До исхода субботы автобусов не предвиделось. С рекламных ограждений смотрели громадные портреты покойного любавичского рэбе. Крупные квадратные ногти на розовых пальцах рэбе — каждый величиной с грецкий орех — были аккуратно обрезаны.