Пауки   ::   Словин Леонид

Пресса непременно сообщит, кто я.

И как знать! Не прибуду ли и я, как Камал Салахетдинов, упакованным в ящик в аэропорт Шереметьево?!

Я зашел к своему иерусалимскому приятелю. Венгер — большелобый, с набрякшими подглазьями — поглядывал на часы.

Суббота приближалась.

Стол был застелен белой накрахмаленной скатертью. Две традиционные свечи высились в субботнем подсвечнике.

Венгер был в белой сорочке, в вязаной кипе на макушке, на мощных плечах топорщилась спортивная кофта шестьдесят восьмого размера.

Жена его — маленькая, в длинной юбке и пестрой блузке — держала наготове спички. Возжигание субботних свечей в иудаизме возложено на женщин. Я предпочел не садиться, подождал, пока жена Венгера произнесла короткую молитву. Потом она зажгла свечи.

— Ну вот!

Венгер налил каждому по бокалу сухого. Венгера звали Израиль. Он был тезкой знаменитого пирата, грабившего морские караваны. Кроме того, так называлась эта страна. Из-под кипы у него свисал гайдамацкого вида чуб. В круглом лице с широко расставленными глазами не было ничего семитского. Можно было лишь удивляться, каким образом евреям удавалось перенимать не только язык, привычки, ментальность народов, с которыми они жили, но и внешность. Но ведь не путем же одних адюльтеров и изнасилований!

Мы выпили.

— Что-то случилось? — Широко расставленные выпуклые глаза Венгера смотрели не мигая.

— Вроде того…

Израиль жил па первом этаже.