Рассказы о базарах, гусарах и комиссарах   ::   Белокопытов Александр

- Ладно, - отвечает, - раз нация просит, не будет он отныне Гитлером, да и не пристало ему им быть, хоть он и злой, страшный, а все же наша собачка, русская, будет он теперь навсегда - Шариком!

Обрадовался Шарик, что наконец-то его настоящим, родным именем назвали, воспрял духом, завертел хвостом, а прежнее свое поганое имя забыл напрочь, а герр Ганс обрадовался, что добрую весть домой привезет, достал склянку со шнапсом, сосисок гамбурских, стали они с мужиком пить-гулять, приятные слова друг другу говорить. Неделю гуляли, едва смог герр Ганс обратно уехать, где голова, где ноги не разберешь, чуть фрау Эльзу не забыл, она от радости в помидорах кувыркалась. У мужика-то в огороде, как в лесу было, заблудиться - не мудрено. Едва ее выволокли оттуда. Хотел герр Ганс на радостях и мужика в неметчину забрать, да тот отказался. "Куда, говорит, - мы с Шариком, коренные русаки, поедем? Нам чужие края на дух не нужны!"

Как уехал немец, остался мужик с Шариком вдвоем. А Шарик переменился и не узнать. Из злого и страшного в покладистого и рассудительного пса превратился. Перестал попусту брехать, на людей бросаться, стал с умом мужиково добро охранять. Стало имя собаке и собачьей душе соответствовать, как и должно быть.

СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫЧКА

Белым он давно уже не был, а скорее был темным, даже ближе к черному, и не бычком уже, а быком. Бычком когда-то ласково называла его мать, преисполненная любви, рассказывала ему хорошие, умные сказки. Было это очень давно, в тихом покойном детстве, в деревне, где рядом с домом было зеленое поле, над ним висело солнце и светило всем одинаково.

Теперь он заматерел, на могучей шее болтается золотая цепь в палец толщиной и зовут его не иначе как: Бык. Но ему грустно.