Рассказы о литературном институте   ::   Белокопытов Александр

Маша лапочет то по-русски, то по-английски, переводя часть разговора Тане на английский, затем нам с английского на родной русский, чтоб мы не выглядели полными идиотами, дело в том, чтопо-русски Таня не понимает ни бельмеса, она знает с десяток слов, но половина из них, увы, из ненормативной лексики. "Успели научить добрые люди", - смеется Маша. Мы с Витей, к нашему стыду, тоже в языках не блещем, особенно в английском, хуже того: ни в зуб ногой! Что делать, не дал Бог таланта! А Маше хорошо, она окончила спецшколу с уклоном в английский и тараторит на нем, будь здоров. Она вообще ужасная говорунья. Молчание для нее равносильно смерти. А выступать в роли переводчика доставляет ей двойное удовольствие.

- О, как я хочу научиться скакать на лошади! - заламывая руки и раздувая ноздри как молодая кобылка, трагически верещит Маша и смеется до слез.

- Обязательно научишься, Маша, все твои скакуны впереди, лихая же ты будешь наездница! - мы категорически солидарны с ее желанием. Таня смотрит на всех с недоумением и жалобной улыбкой, пытаясь постичь непостижимый русский язык.

- Да найдутся, в конце концов, в этом доме стаканы или нет? - Маша обращается к нам по-хозяйски и почти негодующе.

- Стаканы? - Смешно слышать, сдохнуть и не жить от такого вопроса. Что-что, а уж стаканы в этом доме точно найдутся. Найдутся даже чистые тарелки и два красных яблока, заначка бережливого человека. Витя хорохорится, он готов расстаться с яблоками без всякого сожаления. - За стол, дорогие гости!

Скоро мы сидим тесным, заговорщицким кружком и скромно выпиваем.