Рассказы о литературном институте   ::   Белокопытов Александр

Может, еще и напишет что-то значительное и спасет русскую литературу. Хотя ей спасители не нужны. Но люди, по-настоящему любящие и оберегающие слово, - нужны. Таких сейчас мало.

СТАРИК

Старик живет в Минске. Занимается каторжным писательским трудом книги пишет. Вообще-то его Володей зовут, а сам он любит именовать себя Стариной, но мы как-то сразу, при первом еще знакомстве, определили его в Старика. Так и пошло: Старик да Старик... Хотя до стариковского возраста ему еще далеко, он сейчас в самом расцвете сил и таланта - сорок с небольшим.

Звонит он редко, но метко, все больше по делу. Интерес у него один, во всех смыслах прозаический: в каких это московских издательствах сегодня больше платят? А то написал очередную книгу, куда ее пристроить, чтоб не продешевить? Нет, чтоб о здоровье поинтересоваться или о мужской дружбе, закадычной, поговорить, - есть же что вспомнить! - а он все о том, как бы "не продешевить", о деньгах проклятых.

А что я могу ответить? Я об эти издательства сам бьюсь, как о каменную стену, а толку - никакого, я сам - не будь дураком - хорошую книгу написал, а куда ее пристроить? Ума не приложу. Не больно-то разбежались эти издательства... А тут еще одна на подходе, ее куда девать? Опять в стол? Одни вопросы - и никаких ответов. И - волосы дыбом.

Вот я ему и говорю: " Знаешь что, Старик, надо как Хемингуэй писать, чтоб все нарасхват шло. Сразу на десять лет вперед. Пусть издательства потом обзвонятся, а ты им - шиш! Только туда, где подороже и отдашь".