Рассказы о литературном институте   ::   Белокопытов Александр

" Куда ни ткни - писатель, другой - еще хлеще! Теперь не знаю, к счастью или к несчастью нас всех свела тогда судьба воедино, дело прошлое... Но от стихов и прозы, бывало, содрогалось бедное общежитие. Потому что бросались в литературу очертя голову, как Матросовы. Тайну писательского ремесла пытались постичь одним махом. А как ее постичь? Когда ее постичь - невозможно. Тут уж, как кому Господь Бог отмерит. А уж какие умные разговоры при этом вели - с ума сойти! Вечером начинали - утром заканчивали. И - водочка, все ведь водочка! Без нее - никуда. Иных уж нет, как говорится, а те далече.

Долго не давал знать о себе Еремичев, наконец объявился. Голос глухой, сдавленный, как из-под земли. Просит денег, двести рублей.

Говорю, что нету, Николай, денег, позади праздники январские, - все просадил. Действительно - нету. А он не отступает, наседает: если не дам под поезд бросится! И по голосу слышу, что совершенно искренне заявляет, конкретно. Что же делать? Ведь возьмет, дурак, бросится!

Иду на поклон к соседям... А я уже за праздники им задолжал, назанимался под завязку. Ладно, вымолил кое-как, дали денег.

Поехал на встречу и не узнал Еремичева - тень осталась от человека! Худ, изможден до крайности, хуже концлагеря. В глазах - блеск не блеск, лихорадка пляшет, и - тоска, все - от нездоровья. Рука - слабая, бесчувственная, зубов нет.

- Болен, что ли, Николай? - спрашиваю.

- Да нет, не болен, та-а-к... - вяло отмахивается.

Лицо - темное от копоти, от сажи печной, руки - черные, живет где-то в деревне под Тверью, в избе-завалюхе, отапливается печкой.