Рассказы о литературном институте   ::   Белокопытов Александр

Тоже здесь оказался, как сговорился я с ним! В один день, в один час, в одном месте, бывает же такое! Прямо мистика какая-то! Или божий промысел? Тюленев почти не изменился, только поседел здорово, и еще очки надел, а в очках ему, как русскому богатырю, не очень-то ловко.

Я стою перед ним, как на постаменте, глядите, пожалуйста... А сам думаю с некоторым волнением: "Ну-ну, посмотрим сейчас, узнает или нет? Что все это стоит на сегодняшний день? А то ведь всякое бывает... Бывает, один другого раньше хорошо знал, а потом вдруг не узнает совсем, забыл напрочь! Вот тогда я опарафинюсь-то! Слишком громогласно я о своем знакомстве заявил".

- Нy-ка, - говорит Тюленев, - я сейчас очки-то сниму, а то в очках не вижу, они у меня - близорукие.

Снял он очки - и узнал меня сразу, зря я на него грешил.

- Белокопытов, - говорит, - кто же еще! Здоруво! А я тебя только вчера вспоминал... - поднялся он, руку мне протянул и обнял.

Я, после этих слов и рукопожатий, как-то сразу расслабился, то в напряжении был, как взведенный курок, а тут меня - отпустило... и так мне хорошо и спокойно сделалось, как будто я в родную, домашнюю обстановку попал.

Тюленев стал ходить, размахивать руками и рассказывать, как мы жили в литинститутском общежитии, и обо мне - и плохое, и хорошее, все сразу, немного присочиняя на ходу... Ну, он - поэт, ему - можно, я не стал никого разубеждать.

А Петр Алешкин сразу всех собрал и повел в заднюю комнату - чаю попить... Наверное, моя случайная встреча с Тюленевым показалась ему не чем-то обыденным и заурядным, а хорошим и достаточно редким событием в нашей грубой и скоропалительной жизни.