Раз год в Скиролавках   ::   Ненацки Збигнев

– Sursum corda, – изрек священник, с удовлетворением окидывая взглядом заставленный стол. – Sursum corda, – повторил он еще более радостно, потому что заметил на столе глубокие тарелки, явный признак того, что и горячее блюдо Макухова приготовила .

– Deo gratias, – ответил доктор.

Он взял у священника ружье и осторожно поставил его возле большого пузатого гданьского шкафа.

Священник потер окоченевшие руки и расстегнул три пуговки на сутане. Тесно сделалось ему под шеей, и воротничок начал жать. Доктор же пошел на кухню и вернулся с закопченной кастрюлей, из которой торчала ручка большой ложки.

– Для начала имеем паприкаш из курицы, – сообщил он священнику.

Глубокая борозда пересекла поперек лоб священника.

– А Макухова положила много паприки? – озабоченно сказал он. Ведь, как помню, в прошлом году она ее немного пожалела. Она думает, что паприка вредна, а ведь, как вы, доктор, говорили, в этом нет большой правды.

– Вредна она для тех, у кого язва желудка или двенадцатиперстной кишки, – ответил доктор, сладострастно вдыхая запах, который шел из кастрюли.

– Но у нас, слава Богу, здоровые желудки, доктор, – заметил священник и снял с головы берет. – Только до Макуховой никакая правда не доходит. Уже месяца три я не видел ее в костеле. Вы не можете ее убедить, чтобы она посещала приют Божий?

– Она протестантка. – Доктор поставил кастрюлю на фаянсовую подставку и с должным почтением взял из рук ксендза берет, а потом положил его на буфет.

– Это не препятствие.