Раз год в Скиролавках   ::   Ненацки Збигнев

Опьяняло их это раскачивание, взлеты и падения как на огромной волне, это захватывающее ощущение земли, исчезающей из-под ног, и легкое головокружение, как после маленькой рюмочки крепкой водки. Радость вселялась в сердца людей, потому что из-за этого раскачивания им казалось, что они отрываются от земли, от мелких и неприятных дел и улетают к большим и возвышенным. С досочек они слезали, слегка покачиваясь, – опьяненные и улыбающиеся, они возвращались к своим обычным занятиям с чувством, что пережили что-то необычное, на минуту улетели куда-то очень высоко и далеко. И достаточно снова вернуться на качели, чтобы забыть о заботах, почувствовать себя свободным и крылатым.

Писатель Непомуцен Мария Любиньски задумывался над самозабвенностью людей в этой забаве и даже пошел к Петру Слодовику, чтобы выяснить правду.

– Вы заразили всю деревню, – заявил Любиньски. – Интересно, откуда у вас взялась идея сделать качели?

– Я не знал, что это заразно, – скромно объяснил Слодовик. – А идея возникла оттого, что мне нечего было делать. От лени, пане, родилась эта болезнь. Я сидел и думал, к чему бы руки приложить, и тогда вспомнил, что когда-то видел по телевизору качели, и такие же сделал. Откуда мне было знать, что это заразно?

Объяснение было простым, слишком простым для писателя, привыкшего к чтению «Семантических писем» Готтлоба Фреге, который каждое словечко поворачивал всеми сторонами.