Раз год в Скиролавках   ::   Ненацки Збигнев

За этими дверями скрывался кузнец с топором вруках, а в его избе, за окном, заслоненным занавеской, по-видимому, посреди стола стояла банка с золотом.

Только в этот момент Иоахим понял, что значит страх, потому что увидел страх в глазах других людей. Страх и алчность. Но страх пересиливал – это он установил дистанцию между руками и дверной ручкой, парализовал силу стольких мужчин, таких же сильных, как кузнец.

Люди расступились при виде Йоахима. А он посмотрел на небо, которое было синим и пустым. Потом он подошел к двери и стукнул в нее кулаком.

Минуту было тихо, а потом с той стороны, из-за дверей, все услышали голос Малявки:

– Голову топором отрублю...

– Это я, Иоахим, сын доктора, Неглович. Иоахим Неглович. Впусти меня к себе, кузнец, – срывающимся голосом проговорил юноша.

Снова наступила страшная тишина, потом легонечко дрогнула дверная ручка, двери приоткрылись, показывая черную щель. Иоахим исчез в этой щели, двери снова закрылись, ручка опустилась.

– Езус Мария, Юзеф, – громко перекрестилась Люцина Ярош.

Все напрягли слух, не донесется ли до них предсмертный крик Йоахима, стук падающего тела. Вместо этого взвизгнули тормоза, машина доктора развернулась на месте перед домом Малявки, людей осыпали льдинки из-под колес.

Доктор выскочил из машины, растолкал толпу, подскочил к дверям, схватился за ручку. Двери открылись без сопротивления и, так же, как Иоахим, доктор исчез в темной пасти сеней.