Пелагия и Черный Монах   ::   Акунин Борис

Не выйдет - буду дальше искать, как сделать неизмеряемое измеряемым.

Нынче ночью пойду. Не поминайте лихом, отче. А если что, то пусть в ваших молитвах хоть изредка будет поминаться любивший и уважавший вас Алеша Ленточкин.

* * *

Ехать в Новый Арарат, и немедленно - это владыка объявил сразу по прочтении письма как уже принятое и обдуманное решение, даже не предложив своим советчикам высказаться. Впрочем, Бердичевский и Пелагия, кажется, от растерянности не очень-то и знали, что говорить.

Зато Митрофаний, пока дожидался их прихода, всё уже придумал.

- Мальчик совсем заплутал в тумане, - сказал он. - Каюсь, виноват. Хотел в нем духовное зрение пробудить, да вспышка получилась слишком яркой - от нее он вовсе ослеп. Надо Алешу оттуда забирать, хоть бы даже и силком - это самое первое. А уж потом разбираться в ново-араратских чудесах. Здесь потребен человек военного склада: решительный, без фанаберии и излишнего воображения. Ты, Матвей, не годишься.

Матвей Бенционович себя человеком военного склада отнюдь не считал, но все равно немного обиделся.

- Это кто ж у нас, владыко, человек без воображения? - поинтересовался он с самым легчайшим оттенком язвительности, уверенный, что архиерей имеет в виду самого себя.

Ответ был неожиданным:

- Не думай, не я. Я духовное лицо и могу оказаться непротивителен к мистическим впечатлениям. Если уж Ленточкин не устоял... - Митрофаний покачал головой, как бы вновь удивляясь непрочности Алешиного нигилизма. - Лагранж поедет.