Сорок бочек арестантов   ::   Прокопьев Сергей

Однако последний штрихвызволения друга — расщепление дощечки с отверстием, закапканившим легкомысленные «абрикосы», Генаха оставил Мещерякову. Сам поспешно ретировался со двора под угрозу, сказанную злым шепотом, чтоб не услышали за забором, в спину:

— Ну, Гендос, убью!

Месяца два не разговаривал Иван с дружком. А потом распили мировую…

…За драку на похоронах Трояну здорово нервы потрепали, начальник грозился устроить суд офицерской чести, выгнать с треском. Потом смягчился. Только и всего — Трояну задержали очередное звание на полгода.

«И после смерти он тебе, дураку, язык показал! — ругалась жена Ивана. — Сколько денег недополучили!»

Но про себя возмущалась. Вслух боялась вякать. Перед глазами был живой пример: крепко, с увечьями зубов, побитый Мещеряков.



РУСЛАН И МУРАШИХА



Мурашиху, Антонину Евдокимовну Мурашову, в селе недолюбливали. Бабы понятно почему, но и мужики не лучше. Хотя постоянно точились у ее дома.

Мурашиха гнала самогонку. Не для личного употребления. Сама предпочитала вино сладенькое. От водки, тем паче — самогона, б-р-р-р шел по всему костистому телу. Никакого удовольствия.

Самогонку начала гнать, как молокозавод закрыли. Потыркалась туда-сюда, нигде толком не пристроишься. Чтобы потеплее и не пыльно. Держать скотину на продажу, как некоторые соседи, не для Мурашихи заработок. Любила себя. Заказала зятю в город аппарат и начал шинкарить.

По этой причине бабы костерили самогонщицу.