Стендинг или правила приличия по Берюрье   ::   Сан-Антонио

— Нас ждал один тип, вы, наверное, видели его?

— Он сделал больше, чем просто увидел, — хохочет Любезный. — Он его даже пришлепнул.

Матиас качает головой.

— Он сам на это нарывался! Сволочь этакая! Они привязали меня цепью и стали пытать меня, чтобы я заговорил.

— Что они хотели узнать?

— Кто вы, и что вы знаете.

— Мы? — с изумлением вырывается у Толстого.

— В начале, — еле слышно говорит Матиас, — я сказал, что знал вас по Парижу. Но это их не удовлетворило. Они заявили мне, — что Берюрье не настоящий преподаватель, а вы — не настоящий негр, господин комиссар!

— Не настоящий преподаватель, — бормочет Толстый, как громом сраженный. — Тупицы.

— У них, наверное, есть свой человек в школе, — уверяет Огненный.

— Один слушатель, — информирую я его, — некто Авель Канто.

Он открывает восторженные глаза.

— И правда, я слышал, как они произносили это имя.

Матиас показывает свою левую спеленутую руку.

— Они мне сорвали ногти на этой руке, — признается он. — Это ужасно. Если бы вы только знали, как мне было больно!

Какой молодчага! А я не заметил, что с ним так жестоко обошлись: я был загипнотизирован пулевым ранением в его башке.

— Они спрашивали, что нам известно, — продолжает он.

— И ты им сказал?..

— Правду: т.е., что вам ничего не известно.