JК
Перемените обстановку :: Чейз Джеймс Хэдли
Страница: 30 из 229В конце концов я удовлетворился гамбургером в баре, набитом потными, пахнущими грязью людьми, которые с подозрением смотрели на меня и сразу отводили взгляд.
Выйдя из бара, решил пройтись. Люсвил не мог предложить ничего, кроме пыли и нищеты. Я обошел район, отмеченный на карте Дженни, как пятый сектор.
Я оказался в мире, о существовании которого и не догадывался. После Парадайз-Сити мне казалось, что я спустился в ад. На каждой улице во мне немедленно распознавали чужака. Люди сторонились меня, а некоторые оглядывались на меня и перешептывались. Ребята свистели вслед, другие издавали громкие непристойные звуки. Я ходил до четырех часов, после чего повернул к офису Дженни. Теперь она казалась мне необычной женщиной.
Провести два года в таком аду и сохранить способность к теплой, сердечной улыбке — немалое достижение.
Когда я вошел, она сидела за столом и быстро писала на желтом бланке. При моем появлении она подняла голову и встретила меня той теплой, сердечной улыбкой, о которой я думал.
— Так-то лучше, Ларри, — сказала она, оглядев меня, — гораздо лучше.
Садитесь и я объясню вам свою систему регистрации, как я ее называю в шутку.
Вы умеете обращаться с пишущей машинкой?
— Умею. — Я сел. Подумал, не сказать ли ей о портсигаре, но решил промолчать. По ее словам у нее слишком много своих забот, чтобы выслушивать еще и мои.
Выйдя из бара, решил пройтись. Люсвил не мог предложить ничего, кроме пыли и нищеты. Я обошел район, отмеченный на карте Дженни, как пятый сектор.
Я оказался в мире, о существовании которого и не догадывался. После Парадайз-Сити мне казалось, что я спустился в ад. На каждой улице во мне немедленно распознавали чужака. Люди сторонились меня, а некоторые оглядывались на меня и перешептывались. Ребята свистели вслед, другие издавали громкие непристойные звуки. Я ходил до четырех часов, после чего повернул к офису Дженни. Теперь она казалась мне необычной женщиной.
Провести два года в таком аду и сохранить способность к теплой, сердечной улыбке — немалое достижение.
Когда я вошел, она сидела за столом и быстро писала на желтом бланке. При моем появлении она подняла голову и встретила меня той теплой, сердечной улыбкой, о которой я думал.
— Так-то лучше, Ларри, — сказала она, оглядев меня, — гораздо лучше.
Садитесь и я объясню вам свою систему регистрации, как я ее называю в шутку.
Вы умеете обращаться с пишущей машинкой?
— Умею. — Я сел. Подумал, не сказать ли ей о портсигаре, но решил промолчать. По ее словам у нее слишком много своих забот, чтобы выслушивать еще и мои.