Тринадцатая рота (Часть 1)   ::   Бораненков Николай

Пел он, покачивая из стороны в сторолу головой, увенчанной соломенной шляпой с широкимиобвислыми полями.

А мухами волочив

Три бороны разтрощив.

Ой ты, куме, ты, Масею,

Чи ты бачив...

- День добрый, дедок! - воскликнул Гуляйбабка, миновав волов и остановясь рядом с фурой, тоже остановившейся. - Кому везете "жилье"?

Старик вздрогнул, узнав сидящих на передке кареты, и улыбнулся во все черное, загорелое лицо, но, спохватясь, что улыбка неуместна, как-то враз напустил на лицо печаль, закачал горестно головой:

- Ой, таточко! Ой, маты ридна! Горе, страшне горе свалилось на нас. Такое горе, такое горюшенько, що и рассказаты не можу. Все село в траури. Весь люд изошов слезами.

- Но что же случилось? Что?

Старик вытер рукавом белой рубахи сухие глаза, снял шляпу:

- Три дня тому... Ай, горе какое! Ай, горе! Утонув, утопився наш обожаемый, наш наидобрейший пан Песик.

- Пан Песик?! Что вы говорите? Да куда ж его угораздило? Куда он нырнул? У вас вроде и озера глубокого нет.

- Правда ваша. Правда, хлопче. Ставка нема. Зато навозная яма есть. Дюже глубокая бучилина. В ней вин, - старик перекрестился, - царство ему на тому свете, и утопився.

Гуляйбабка обернулся к кучеру:

- Вы слышите, Прохор Силыч, какое у них несчастье? Пан Куцый, то есть пан Песик, утонул в навозной яме.

- Слышу, сударь. Что и говорить. Несчастье так огромно, что неизвестно теперь, как людям и жить.

- Ой и не говорите! - тряс головой старик. - С головушки не идет утрата. Что делать нам без Песика, как жить?! Все село стонет.