JК
Тринадцатая рота (Часть 1) :: Бораненков Николай
Страница: 124 из 211Левее березы было почти таким, как и в полночь, когда просыпался проверять часовых, правее же чуть развиднелось, дрогнуло легким, еле заметным румянцем. "Что за диво! Небо чисто, а сыпануло дождем. Ах, вот кто виновен! Комендант зари - белка. Прыгнула с березы на березу и сбила росу. Куда же ты, милая, держишь путь в такую рань? Ах, вот куда! Ну, ну! Поспешай, товарищ комендант".
Рыжий юркий зверек с загнутым вверх пушистым хвостом, держа направление к чернолесью, пробежал по толстому суку березы, легко перемахнул на соседнюю осинку и, рассыпая серебро росы, пошел скакать по макушкам сосен и елей. Вздрогнули, устыдясь своей неубранности, березы. Тихий шепот побежал от них по земле: "Просыпайтесь, просыпайтесь, просыпайтесь... - послышалось вокруг. Румяниться, румяниться, румяниться пора".
"Ха-ха-ха-ха", - раскатисто засмеялся в орешнике дрозд, подслушавший шепот белоногих красавиц.
"К чему наряжаться, к чему наряжаться? Совсем, совсем, совсем ни к чему", - заговорила в кустах ивняка варакуша - соперница соловья.
В разговор вступила зорянка, за ней скворец, малиновка, скандальная сойка... и вскоре защелкала, засвистала, защебетала, заспорила вся бессчетная птичья рать. Тщетно пытался перекричать их с луга коростель. Не разогнал и метавшийся меж деревьями коршун. Спор разгорался с каждой минутой все сильней и сильней. А березы меж тем подрумянились, причесались, сбежались то парочками, то по трое, то в целые хороводы и начали поглядывать на луг, где фыркали кони и сладко похрапывали невесть откуда занесенные в такую глушь раскудрявые женихи.
Рыжий юркий зверек с загнутым вверх пушистым хвостом, держа направление к чернолесью, пробежал по толстому суку березы, легко перемахнул на соседнюю осинку и, рассыпая серебро росы, пошел скакать по макушкам сосен и елей. Вздрогнули, устыдясь своей неубранности, березы. Тихий шепот побежал от них по земле: "Просыпайтесь, просыпайтесь, просыпайтесь... - послышалось вокруг. Румяниться, румяниться, румяниться пора".
"Ха-ха-ха-ха", - раскатисто засмеялся в орешнике дрозд, подслушавший шепот белоногих красавиц.
"К чему наряжаться, к чему наряжаться? Совсем, совсем, совсем ни к чему", - заговорила в кустах ивняка варакуша - соперница соловья.
В разговор вступила зорянка, за ней скворец, малиновка, скандальная сойка... и вскоре защелкала, засвистала, защебетала, заспорила вся бессчетная птичья рать. Тщетно пытался перекричать их с луга коростель. Не разогнал и метавшийся меж деревьями коршун. Спор разгорался с каждой минутой все сильней и сильней. А березы меж тем подрумянились, причесались, сбежались то парочками, то по трое, то в целые хороводы и начали поглядывать на луг, где фыркали кони и сладко похрапывали невесть откуда занесенные в такую глушь раскудрявые женихи.