JК
Переселение душ :: Голубев Глеб
Страница: 33 из 63Ни в одном документе тех времен вообще не упоминаются ни наместник Гесслер, ни Вильгельм Телль. Они явно порождены народной фантазией. Что же станет вспоминать душа Жанны — исторические факты или народные предания? В любом случае ее можно будет уличить в неточностях.
Зал настороженно притих. Но профессор Брахмачария остался совершенно невозмутим.
— Вы хотите знать, что видела и ощущала душа мадемуазель Бару именно в этом году? — переспросил он.
— Да. Именно в тысяча двести девяносто первом году, осенью, — опережая председателя, весело сказал Морис и чарующе улыбнулся йогу.
— Пожалуйста.
Повернувшись к девушке, индус произнес негромко и деловито:
— Итак, прошу вас сосредоточиться, не думать ни о чем постороннем и вспомнить, где была и что испытывала ваша бессмертная душа осенью тысяча двести девяносто первого года!
Мадемуазель Бару смотрела на него с виноватым видом и смущенно моргала.
— Осень тысяча двести девяносто первого года! Постарайтесь припомнить! Спокойно! — властно выкрикнул йог каким-то жестким, вибрирующим голосом.
Девушка вдруг, как зачарованная, медленно встала с кресла.
— Я тополь. Я серебристый тополь, — сказала она.
— Пожалуйста, господа, задавайте вопросы, — опять вкрадчиво произнес профессор Брахмачария, отошел в сторону и встал там, скрестив руки на груди.
В зале было так тихо, что отчетливо слышался шелест ленты, бегущей с одной катушки магнитофона на другую.
Зал настороженно притих. Но профессор Брахмачария остался совершенно невозмутим.
— Вы хотите знать, что видела и ощущала душа мадемуазель Бару именно в этом году? — переспросил он.
— Да. Именно в тысяча двести девяносто первом году, осенью, — опережая председателя, весело сказал Морис и чарующе улыбнулся йогу.
— Пожалуйста.
Повернувшись к девушке, индус произнес негромко и деловито:
— Итак, прошу вас сосредоточиться, не думать ни о чем постороннем и вспомнить, где была и что испытывала ваша бессмертная душа осенью тысяча двести девяносто первого года!
Мадемуазель Бару смотрела на него с виноватым видом и смущенно моргала.
— Осень тысяча двести девяносто первого года! Постарайтесь припомнить! Спокойно! — властно выкрикнул йог каким-то жестким, вибрирующим голосом.
Девушка вдруг, как зачарованная, медленно встала с кресла.
— Я тополь. Я серебристый тополь, — сказала она.
— Пожалуйста, господа, задавайте вопросы, — опять вкрадчиво произнес профессор Брахмачария, отошел в сторону и встал там, скрестив руки на груди.
В зале было так тихо, что отчетливо слышался шелест ленты, бегущей с одной катушки магнитофона на другую.