JК
Перстень с печаткой :: Ильичёв Валерий Аркадьевич
Страница: 156 из 158Вот и Галина наверняка вообразила меня милицейским суперменом, поборником справедливости, бесстрашным защитником обиженных и униженных, наподобие благородного шерифа из западных фильмов. А потом, погрузившись в семейный быт, возненавидит меня за то, что я просто мент, обыкновенный мужчина с недостатками и раздражающими её привычками.
Ильин заставил себя здорово разозлиться на ничего не подозревающую и ничем перед ним не провинившуюся женщину, заглушая в себе невольную вину за чувство, ненароком внушенное истосковавшемуся по любви и ласке человеку. Зная себя, он с досадой подумал, что всю оставшуюся жизнь будет испытывать это чувство вины.
Ильин поднялся к себе в номер. За окном сгустилась темнота южной ночи. В дверь трижды негромко постучали. Так робко проситься к нему могла только Галина. Пересилив себя, Ильин направился к двери, чтобы впустить в номер женщину, к которой не чувствовал ни малейшей привязанности.
На следующее утро Бородин встал рано, быстро собрал вещи и прямо в номере попил чаю с печеньем. Взглянув на часы, прикинул: Пименов обещал прислать за нами машину в десять. Я успею попрощаться с морем.
Он всю жизнь верил в примету, что, если бросить монету в воду, обязательно вернешься сюда еще. Он подошел к самой кромке моря. Над водой кружились чайки.
Бородин достал из кармана печенье, разломал его и стал бросать в воздух, поближе к птицам. Чайки, возбужденно крича, ловко подхватывали на лету и жадно проглатывали его угощение.
Ильин заставил себя здорово разозлиться на ничего не подозревающую и ничем перед ним не провинившуюся женщину, заглушая в себе невольную вину за чувство, ненароком внушенное истосковавшемуся по любви и ласке человеку. Зная себя, он с досадой подумал, что всю оставшуюся жизнь будет испытывать это чувство вины.
Ильин поднялся к себе в номер. За окном сгустилась темнота южной ночи. В дверь трижды негромко постучали. Так робко проситься к нему могла только Галина. Пересилив себя, Ильин направился к двери, чтобы впустить в номер женщину, к которой не чувствовал ни малейшей привязанности.
На следующее утро Бородин встал рано, быстро собрал вещи и прямо в номере попил чаю с печеньем. Взглянув на часы, прикинул: Пименов обещал прислать за нами машину в десять. Я успею попрощаться с морем.
Он всю жизнь верил в примету, что, если бросить монету в воду, обязательно вернешься сюда еще. Он подошел к самой кромке моря. Над водой кружились чайки.
Бородин достал из кармана печенье, разломал его и стал бросать в воздух, поближе к птицам. Чайки, возбужденно крича, ловко подхватывали на лету и жадно проглатывали его угощение.