Страница:
11 из 532
Надо сказать, что священники испокон веков отличались редкой сговорчивостью: ведь красотка-то, как известно, была обещана им, но за небольшую мзду они согласились ее уступить и благословили плотника на брак точно так же, как благословили бы первого попавшегося шалопая.
Но тут закапризничала Мария: Иосиф был уже не первой молодости, угрюмого вида, плешивый, с огромной косматой бородой, да к тому еще и ворчун; жених этот не сулил особого счастья. А кроме того, малютка всерьез относилась к своей клятве.
Когда с ней заговорили об Иосифе, она надула губки и воскликнула:
— Вот так раз! А как же с моим обетом?
К счастью для себя, Иосиф был весьма тонким дипломатом. Он запустил пальцы в жидкие пряди своих волос и, лукаво улыбаясь, непринужденно сказал:
— Послушайте, барышня, если это единственное, что вас тревожит, могу вас утешить. Все дело в том, что мне очень скучно одному, не с кем словом перемолвиться. Был у меня попугай, да и тот на прошлой неделе умер. Взгляните на мои штаны! Я сам пришиваю себе пуговицы. Видите, как плохо они пришиты? Послушайте, жену я хочу взять только для того, чтобы она жарила мне котлеты и чинила одежду. Вот как я понимаю женитьбу!
Все это было сказано таким задушевным тоном, что на глазах матушки Анны выступили слезы умиления. Она повернулась к дочке и шепнула ей на ушко:
— Да не ломайся ты, дурочка! Раз уж мы с отцом порешили выдать тебя замуж, ты не имеешь права ослушаться. От прежнего намерения придется тебе отказаться. Ты ведь знаешь, дела у отца идут неважно. Чтобы взять тебя в храм, священники сдерут с нас три шкуры, а Иосиф не просит никакого приданого.
|< Пред. 9 10 11 12 13 След. >|