JК
Первая пуля - последняя пуля :: Макеев Алексей
Страница: 10 из 47Но, по иронии судьбы, только что обретший свободу Ружаков сам стал не только свидетелем, но и невольным участником произошедшего.
«Шестерка» стала притормаживать, вроде как рассчитывая разминуться с загородившим проезд мощным «Ниссаном». Затем правое боковое стекло опустилось, и Ружаков заметил направленный в его сторону вороненый ствол крупнокалиберного пистолета. Сработавший инстинкт самосохранения швырнул Кулака в сторону. Недолго думая, он оттолкнулся носками ботинок от чуть намокшего асфальта и бросился всем корпусом влево. Падая, он каким-то образом все же успел разглядеть вырвавшийся из направленного «ствола» столб пламени и одновременно с этим распахнувшуюся заднюю дверцу «шестерки». Скрипнули тормозные колодки, и вслед за этим звуком застрекотала автоматная очередь.
Ружаков перекатился на живот и оказался наполовину закрытым корпусом «Опеля». Хлопнуло расположенное в непосредственной близости от него колесо, и воздух со свистом стал вырываться из простреленной шины. Менее чем в полуметре от Кулака рухнул на землю Витя-Расписной, и некогда авторитетный столичный бригадир рэкетиров почувствовал, как на лицо ему брызнула свежая горячая кровь. Голова Расписного была похожа на треснувший переспелый арбуз. Сам он лежал в неестественной для живого человека позе – одна рука скрючилась, вторая откинулась в сторону, почти коснувшись ботинка Ружакова. Машинально утерев лицо рукавом просторной рубахи, Кулак сфокусировал взгляд на широко распахнутых, остекленевших глазах Вити.
«Шестерка» стала притормаживать, вроде как рассчитывая разминуться с загородившим проезд мощным «Ниссаном». Затем правое боковое стекло опустилось, и Ружаков заметил направленный в его сторону вороненый ствол крупнокалиберного пистолета. Сработавший инстинкт самосохранения швырнул Кулака в сторону. Недолго думая, он оттолкнулся носками ботинок от чуть намокшего асфальта и бросился всем корпусом влево. Падая, он каким-то образом все же успел разглядеть вырвавшийся из направленного «ствола» столб пламени и одновременно с этим распахнувшуюся заднюю дверцу «шестерки». Скрипнули тормозные колодки, и вслед за этим звуком застрекотала автоматная очередь.
Ружаков перекатился на живот и оказался наполовину закрытым корпусом «Опеля». Хлопнуло расположенное в непосредственной близости от него колесо, и воздух со свистом стал вырываться из простреленной шины. Менее чем в полуметре от Кулака рухнул на землю Витя-Расписной, и некогда авторитетный столичный бригадир рэкетиров почувствовал, как на лицо ему брызнула свежая горячая кровь. Голова Расписного была похожа на треснувший переспелый арбуз. Сам он лежал в неестественной для живого человека позе – одна рука скрючилась, вторая откинулась в сторону, почти коснувшись ботинка Ружакова. Машинально утерев лицо рукавом просторной рубахи, Кулак сфокусировал взгляд на широко распахнутых, остекленевших глазах Вити.