Страница:
62 из 155
Каждый вечер, напившись до безобразия, онзачинал песнь, причем делал это по принципу акынов — что вижу, то и пою. Это была даже не песня, а эдакая разнузданная музыкально-разговорная импровизация в былинном стиле. Мужики подбрасывали тему, и Михеич-Констанс тут же, не раздумывая, начинал свой нехитрый рассказ. Однажды, когда он, полувырубленный, постанывая, рухнул дровами на кровать, я, чтобы как-то привести его в чувство, спросил:
— А как тебя на целину вызвонили?
Михеич, словно не он помирал минуту назад, вскочил ванькой-встанькой и, ни секунды не раздумывая, запричитал скороговоркой:
— Дело было во субботушку,
Во субботушку да в июнь месяце.
Я лежу себе на диванчике,
Обожравшийся водкой-матушкой.
Я лежу себе, знай, порыгиваю,
Ой порыгиваю да поплевываю.
Тока слышу вдруг стук раздался в дверь,
Глянь — Семен стоит, участковый наш.
Руки-крюками, харя толстая,
В избу входит, гад, не здоровайца,
Не здоровайца, ряха подлая,
Да под нос сует мне повесточку.
А повестка та военкомовска,
И печать на ней с муди конские.
Говорит Семен, язва гнойная:
"Собирай живей шмутье драное
И уяблывай нонче вечером".
Удивился я, аж шары на лоб,
И на кой мне ляд на ночь глядючи,
Пьяным будучи, на хрен ехати.
Говорю тогда участковому:
"Аль не знаешь, мент, пьянь сержантская,
Что шофером я у Степанова.
А отпустит ли мил начальничек,
Чтой-то шибко я сумлеваюся".
|< Пред. 60 61 62 63 64 След. >|