Жизнь как песТня   ::   Олейников Илья

— Дело в том, — вешал я лапшу девушке, — что наша заведующая костюмерным цехом неправильно истолковала и даже исказила все то, что я просил довести до вашего сведения, и, говоря о субъекте, открывающем занавес, она име-ла в виду не работника, открывающего занавес элементарным поворотом ручки, а наоборот, — того, кто одним лишь своим выходом на сцену символизирует открытие этого занавеса. А поскольку этим субъектом "Х"был я, то мне показалось, что вы, как девушка, несомненно логически мыслящая, сопоставив все эти факты, легко бы пришли к заключению, что костюмерша имела в виду не некое эфемерное существо, формально выполняющее механическую функцию, а мою личность, как таковую.

Еле выпутавшись из этого, безусловно, сложносочиненного предложения, я почувствовал:

а) тоску и опустошение;

б) желание выпить.

— Вы сами-то поняли, что сказали? — спросила девушка.

— Не-а! — признался я.

В кармане доживала последние часы потрепанная, много повидавшая на своем веку трешка. Тем не менее, чтобы не ударить в грязь лицом, я пригласил девушку в ресторан, где мы наконец и познакомились.

— Шампанского? — развязно спросил я, тревожно прощупывая карман, дабы лишний раз убедиться в наличии незабвенной трешки.

— Пожалуй, нет, — деликатно отказалась девушка Ира.

— Но почему же? — переспросил я, радостно предчувствуя, что без шампан-ского, быть может, смогу уложиться.

— Я, пожалуй, коньяка выпью. Чтобы напряжение снять, — томно произнесла она.

— Ну, коньячку так коньячку! Пожалуй и я тогда коньячку, — гаркнул я, а про себя подумал: «А и хрен с ним! Будь что будет!»

А было: борщ украинский — 2, салат «Оливье» — 2, котлета по-киевски — 2, десерт — 2, коньяк — 300 г! Итого — десять рублей ровно.

— Секундочку! — проникновенно сказал я официанту.