Жизнь как песТня   ::   Олейников Илья

— Ну что же поделаешь, дочка! — вздохнув, откликнулась маманя. — Одним больше, одним меньше.

Дело в том, что и старшая дочь была замужем за евреем. Прямо как проклятие какое-то висело над их семьей. Когда, спустя год, мы привезли из роддома новорожденного Дениску, теща погладила малыша по голове и грустно констатировала:

— Надо же, такой маленький, а уже жидовчик.

— Не волнуйтесь, дорогая, — сказал я, — когда мальчик вырастет, он у нас обязательно будет русским. Это я вам гарантирую.

— По паспорту, может, и будет, — про-должала грустить теща, — а вот по папе?

Я почувствовал себя глубоко виновным в трагическом будущем ребенка и дал слово воспитать его так, чтобы в национальной принадлежности мальчика никто не усомнился. Я покупал ему картинки с русскими пейзажами, читал сказку «Теремок» и разучивал с ним наизусть «Дубинушку». Все мимо. Мальчик никак не отрывался от семитских генов, хоть и был похож скорее на маленького араба, чем на то, что ему инкриминировали взрослые. Да что там взрослые? Однажды он, смахнув слезу, спросил:

— Папа, а почему детки в садике меня ливрейчиком называют?

— Ну и пусть называют, — как мог, успокаивал его я. — Не страшно. Детки еще глупые. Не понимают.

— А если не страшно, почему они меня боятся и не хотят со мной играть?

Не знаешь, как и ответить — такие дети задают вопросы каверзные.