JК
Золотой автомобиль :: Рейто Енё
Страница: 175 из 217Чувствовался явный конфликт между отцом и дочерью – горесть одной и угрызения совести другого… Кошмар, да и только!
– Огюст, – неожиданно спросил Лабу, – ты когда-нибудь знавал спиритов?
– Я как-то квартировал в Авиньоне у одного столяра-неврастеника. Он занимался подобными штуками.
Лабу задумчиво смотрел на желтую и волнистую линию песков.
– Тебе не приходило в голову, что после смерти жизнь еще не кончается?
Де Бертэн ошеломленно посмотрел на своего друга:
– Боюсь, малярия за тебя основательно взялась.
– Наверно. Вчера у меня даже температура подскочила.
Он достал папиросной бумаги, завернул несколько таблеток хинина и проглотил – так легионеры принимают средство от малярии.
Не очень-то приятное время года выбрал Абе Падан для своей революции. Тяжко пришлось его европейским друзьям. Пассат поднимал песчаные бури, с нагорий Атласа ползли удушливые испарения – даже бедуины нелегко переносят такое. В ближайшем оазисе у Лабу начался озноб, но он наотрез отказался от двух дней отдыха.
– Абе Падан должен своевременно получить оружие. И он не захотел слушать никаких возражений: глотнул изрядную порцию хинина, сел в машину и бросил сержанту:
– Едем!
Легкий ветерок здесь, в раскаленной пустыне, насыщает воздух мелкими песчинками, раздражает глаза и легкие. После полудня яркие красные пятна горели на запавших щеках Лабу. У больного начался бред.
– Аннет, вам с отцом придется остаться в Абудире, он не в состоянии продолжать путь, – озабоченно заметил генерал. Аннет протирала лицо больного уксусным раствором.
– Огюст, – неожиданно спросил Лабу, – ты когда-нибудь знавал спиритов?
– Я как-то квартировал в Авиньоне у одного столяра-неврастеника. Он занимался подобными штуками.
Лабу задумчиво смотрел на желтую и волнистую линию песков.
– Тебе не приходило в голову, что после смерти жизнь еще не кончается?
Де Бертэн ошеломленно посмотрел на своего друга:
– Боюсь, малярия за тебя основательно взялась.
– Наверно. Вчера у меня даже температура подскочила.
Он достал папиросной бумаги, завернул несколько таблеток хинина и проглотил – так легионеры принимают средство от малярии.
Не очень-то приятное время года выбрал Абе Падан для своей революции. Тяжко пришлось его европейским друзьям. Пассат поднимал песчаные бури, с нагорий Атласа ползли удушливые испарения – даже бедуины нелегко переносят такое. В ближайшем оазисе у Лабу начался озноб, но он наотрез отказался от двух дней отдыха.
– Абе Падан должен своевременно получить оружие. И он не захотел слушать никаких возражений: глотнул изрядную порцию хинина, сел в машину и бросил сержанту:
– Едем!
Легкий ветерок здесь, в раскаленной пустыне, насыщает воздух мелкими песчинками, раздражает глаза и легкие. После полудня яркие красные пятна горели на запавших щеках Лабу. У больного начался бред.
– Аннет, вам с отцом придется остаться в Абудире, он не в состоянии продолжать путь, – озабоченно заметил генерал. Аннет протирала лицо больного уксусным раствором.