Золотой теленок   ::   Ильф Илья

Мы сами грубияны. Едем.

-- Я больше не буду! -- взмолился Паниковский. - Я нервный!

-- Встаньте на колени, -- сказал Остап. Паниковский так поспешно опустился на колени, словно ему подрубили ноги.

-- Хорошо! -- сказал Остап. -- Ваша поза меня удовлетворяет. Вы приняты условно, до первого нарушения дисциплины, с возложением на вас обязанностей прислуги за все.

"Антилопа-Гну" приняла присмиревшего грубияна и покатила дальше, колыхаясь, как погребальная колесница.

Через полчаса машина свернула на большой Новозайцевский тракт и, не уменьшая хода, въехала в село. У бревенчатого дома, на крыше которого росла сучковатая и кривая радиомачта, собрался народ. Из толпы решительно выдвинулся мужчина без бороды. В руке безбородый держал листок бумаги.

-- Товарищи, -- сердито крикнул он, -- считаю торжественное заседание открытым! Позвольте, товарищи, считать эти аплодисменты... Он, видимо, заготовил речь и уже заглядывал в бумажку, но, заметив, что машина не Останавливается, не стал распространяться.

-- Все в Автодор! -- поспешно сказал он, глядя на поравнявшегося с ним Остапа. -- Наладим серийное производство советских автомашин. Железный конь идет на смену крестьянской лошадке.

И уже вдогонку удаляющемуся автомобилю, покрывая поздравительный гул толпы, выложил последний лозунг:

-- Автомобиль -- не роскошь, а средство передвижения.

За исключением Остапа, все антилоповцы были несколько обеспокоены торжественной встречей.