224 Избранные страницы   ::   Тэффи Надежда

Отметил медленность своего движения по конке и невозможность применения сил, предполагая их существование...

"Крявявый и прявый..." - дребезжало за стеной.

- Врешь, - поправил бас.

- И что же, талантливый человек? - спросил жандарм.

- Амбициозен, даже излишне. Ни одной революционной песни не знает, а туда же лезет, в провокаторы. Ныл... ну и ныл... Вот, спасибо, городовой бляха № 4711... Он у нас это все, как по нотам... Слова-то, положим, все городовые хорошо знают, на улице стоят, уши не заткнешь... Ну, а бляха и в слухе очень талантлива. Вот взялся учить.

- Ишь, "Варшавянку" жарят, - мечтательно прошептал жандарм. - Самолюбие - вещь недурная. Она может человека в люди вывести. Вот Наполеон - простой корсиканец был... однако достиг гм... кое-чего.

- "Оно горит и ярко рдеет..."

- "То наша кровь горит на нем", - рычит бляха № 4711.

- Как будто уже другой мотив, - насторожился жандарм. - Что же, он всем песням будет учить сразу?

- Всем, всем. Фиалкин сам его торопит. Говорит, быдто какое-то дельце обрисовывается.

- И самолюбие же у людей.

- "Семя грядущего", - заблеял шпик за стеной.

- Энергия дьявольская, - вздохнул жандарм. - Говорят, что Наполеон, когда был еще простым корсиканцем...

Внизу с лестницы раздался какой-то рев и глухие удары.

- А эт-то что? - поднимает брови жандарм.

- А это наши союзники, которые в нижнем этаже, волнуются.

- Чего им?

- Пение, значит, до них дошло. Трудно им.

- А, е-е, черт...