224 Избранные страницы   ::   Тэффи Надежда

- А я не за границей! Какой срам! Какой позор!"

Но Коркина сама была страшно сконфужена. Сначала отвернулась и сделала вид, что не узнает Гужеедову, потом передумала и, заискивающе улыбаясь, стала подходить ближе.

- Дорогая моя! Как я рада, что вижу вас здесь! Вы знаете, я раздумала ехать в Карлсбад. Откровенно говоря, я совсем не верю в эти курорты. Какая там вода! Все вздор. Нарочно выдумали, чтобы русские деньги грабить. Сплошное мошенничество.

- Как я счастлива, что вы здесь, - оправилась Гужеедова. - Как мы заживем очаровательно. Вместо того чтобы тащиться в пыльном и душном вагоне, как приятно подышать нашим чудным северным воздухом. Вы знаете, одному человеку, заболевшему на чужбине, доктора прямо сказали: "Дорогой мой, вас может вылечить только воздух родины". А мы разве ценим воздух родины? Нам всякая дрянь дороже...

- Ну как я рада! Пойдемте, я вам покажу чудный вид. Вот здесь, около коровника.

- Тут? Да тут какое-то белье висит...

- Чье бы это могло быть? Посмотрите метку. А? Н. К.? Ну, это верно Куклиной. Бумажные кружева! Какая гадость! Нос задирает, говорит, что от арбуза у нее голова кружится, а сама крючком кружева вяжет для рубашек.

- Возмутительно! А где же пейзаж?

- Ах, пейзаж - вот сюда. Вот, посмотрите в щелочку забора. Ну, что?

- Гм... Да там что-то бурое...

- Бурое? Позвольте-ка... Ну да, конечно, это - корова. А вот когда она отойдет, то там бывает видно: береза и закат солнца.