Страница:
28 из 553
Вот сейчас ему показалось, что задорный носик Марии Филатовны еще круче свесилсяв сторону и поволок за собой по щеке забавную коричневую морщинку. Чудо, однако, было в том, что никакие прелести самых писаных красавиц не действовали на Великанова так будоражаще, как инвалидкины безобразия. Он это себе объяснял не иначе как колдовством. Перед Марией Филатовной он всегда терялся, тушевался и нужные слова в разговоре с ней находил с чрезвычайным опозданием, когда и произносить их уже не имело смысла. Став боком к ней, чтобы освободиться от гипноза ее перекошенного носика и мутноватого взгляда, он сказал с угрозой:
– Я тебя жалею, дуру, а ты этим пользуешься. За вчерашнее тебе надо бы башку оторвать.
– Я же тебя предупреждала, Ленечка.
– О чем предупреждала?
– Не подходи пьяный к Настеньке.
– Что, за это тряпкой в морду тыкать?
– А если бы ты ее напугал?
– Я не черт с рогами, чтобы пугать.
– Ты же знаешь, какая она у нас. Ее беречь надобно от ужасов бытия.
Умела, умела инвалидка как-то так всегда повернуть разговор, что Великанов вроде бы оставался в дураках, но в дураках блаженных, умиротворенных.
– Ладно, вечером загляну, обсудим твое поведение.
– Смотри, трезвый будь.
Этим вечером произошло событие исключительной важности для них обоих: впервые, если не считать таинственной ночи зачатия, они вместе легли в постель.
|< Пред. 26 27 28 29 30 След. >|