JК
Первый визит Сатаны :: Афанасьев Анатолий
Страница: 425 из 553Скользким, черным ужом он вполз в ее душу. Он незаметно окопался в ее сознании. Его черный ум разбередил ее сокровенные клеточки.
Алеша затеял эту схватку, чтобы удостовериться, как ничтожна женщина и как он сам велик. Но это не вся правда, а только часть ее. Настиному сердцу ведомо и другое. Алеша сам поражен любовной стрелой. Он не дает себе в этом отчета, потому что задето его больное, преступное самолюбие, но он влюблен.
Настенька улыбалась. Она не знала, что ей делать с влюбленным Алешей, но это было полбеды. Увы, она не понимала, что ей делать дальше с собой. Здравый смысл по-прежнему был силен в ней и останавливал, предостерегал от гибельных шагов: но нечто иное, что сопутствует каждому зачатию, пробудилось и в ней от затяжного, младенческого сна. В панике ощутила она, как слаба ее плоть. Почти в одну ночь с ее естеством произошли чудовищные метаморфозы. В ее тайных глубинах, доселе безмолвных, пробудился инстинкт оплодотворения…
Тем временем, будто подслушав ее недавние мысли о лесной прогулке, машина выкатила на Рублевское шоссе. Она пожирала гладко блестящую ленту бесшумно, словно с выключенным мотором, и это встревожило Настю. Рядом сидела чужая женщина, напористая и лживая, окутанная едким дымом, над «баранкой» склонился хмурый мужичок, изрыгающий негромкие ругательства с завидным небрежением к их смыслу.
– Куда мы все-таки едем, Ираида Петровна?
– Я уж думала, ты спишь.
Алеша затеял эту схватку, чтобы удостовериться, как ничтожна женщина и как он сам велик. Но это не вся правда, а только часть ее. Настиному сердцу ведомо и другое. Алеша сам поражен любовной стрелой. Он не дает себе в этом отчета, потому что задето его больное, преступное самолюбие, но он влюблен.
Настенька улыбалась. Она не знала, что ей делать с влюбленным Алешей, но это было полбеды. Увы, она не понимала, что ей делать дальше с собой. Здравый смысл по-прежнему был силен в ней и останавливал, предостерегал от гибельных шагов: но нечто иное, что сопутствует каждому зачатию, пробудилось и в ней от затяжного, младенческого сна. В панике ощутила она, как слаба ее плоть. Почти в одну ночь с ее естеством произошли чудовищные метаморфозы. В ее тайных глубинах, доселе безмолвных, пробудился инстинкт оплодотворения…
Тем временем, будто подслушав ее недавние мысли о лесной прогулке, машина выкатила на Рублевское шоссе. Она пожирала гладко блестящую ленту бесшумно, словно с выключенным мотором, и это встревожило Настю. Рядом сидела чужая женщина, напористая и лживая, окутанная едким дымом, над «баранкой» склонился хмурый мужичок, изрыгающий негромкие ругательства с завидным небрежением к их смыслу.
– Куда мы все-таки едем, Ираида Петровна?
– Я уж думала, ты спишь.