Страница:
74 из 553
У него были, конечно, основания считать себя удовлетворенным жизнью, но не худо бы ему при этом помнить, чтовсякое дыхание в руке Божией. Он забыл об этом, увлекшись приятностями судьбы. Теперь у него такой вид, будто его, распаренного, окунули невзначай в ледяную купель. Если бы Катерина Кузминична умела, она передала бы ему часть своего великого, тайного спокоя, но этим не делятся. Для того чтобы стать окончательно бестрепетной, ей понадобилось без малого сорок лет прокуковать без мужика, без детей, наедине со щемящими ночными грезами.
– Хочешь, я сама с ним сперва потолкую?
– Нет, это только нас двоих касается.
– Помни, брат, его тронешь, жену потеряешь. И Ванечку, стало быть, потеряешь.
Федор Кузьмич чудно усмехнулся:
– Я его и не трогал, это он меня зацепил клешней.
– Он ни при чем, и она не виновата. Господь послал испытание вашему браку. Вы сейчас либо разминетесь, либо укрепитесь вместе навеки. Феденька, смирись! Гордыня - грех неотмолимый.
– Как была ты сектанткой, так и осталась… Говори прямо, поможешь или нет?
– Помогу, - вздохнула Катерина, - как не помочь. Лишь бы от моей помощи вреда никому не было.
Алеша прикуривал возле Галиного дома, подставя лоб закатному солнышку. Глухая бабка копошилась поодаль, кошке песок набирала в горшочек. На это у нее ушло около получасу. Алеша лениво за ней наблюдал, думая, что это тоже называется жизнью. Галина еще не вернулась с рынка. Алеша поджидал возлюбленную, которая обещала пожаловать к семи.
|< Пред. 72 73 74 75 76 След. >|