Пес, который боролся за свои права   ::   Конант Сьюзан

Рауди натягивал поводок и тихонько поскуливал, чуя запах американскогосыра, болонской копченой колбасы и поджаренных на оливковом масле тостов, долетавший с длинного стола в противоположном конце комнаты. Мы сидели за белым столиком, с которого скатерть и серебряные столовые приборы были убраны за ненадобностью. Полиция реквизировала гостевые комнаты, где, как предполагалось, организаторы и работники собачьей выставки будут съедать свой бесплатный ленч. Де Франко воспользовался меню, предназначенным для секретарей выставки. Судьи получают на выбор ростбиф, рулет из омаров или холодные котлеты.

Он взял в руку вилку и принялся постукивать ею по краешку стола.

— Я слышал, вашего отца называют волчатником, — сказал он. Тук. Тук.

Как сразу заметил бы любой социально ориентированный обитатель Кембриджа, этот малый явно пытался излечиться от синдрома Санта Клауса. Всякий раз, испытывая потребность произнести «хо-хо», он делал тук-тук.

— Он выводит помеси волка с собакой, — деловитым тоном сказала я. — И разрабатывает просветительские программы о волках. Раньше он держал золотистых ретриверов.

Не существует более покладистой, нормальной и респектабельной породы, чем золотистые ретриверы, разве что английские сеттеры.

— И вы держите одного из них? — Он показал вилкой на Рауди. — Это один из его волков?

— Нет, — ответила я. — Это аляскинский маламут.

Вполне понятная ошибка.