Пешки в Большой игре   ::   Таманцев Андрей

Подоконник был достаточно широк, чтобы разложить закуску и примоститься рядом.

— Сходил бы, послушал... — предложил Док на правах старшего.

Ему было тридцать шесть, и в группе он самый старший, потому Муха нисколько не обиделся.

— Хорошо, Ваня, сделаем. На крайняк попрошу стаканчик.

Муха спустился на этаж и подошел к нужной двери. Прислушался. Ничего подозрительного. Разговаривают, но в глубине. Ничего не слышно. Хотя нет, вот что-то зажужжало. Или пылесос, или еще что...

Муха вернулся к напарнику.

— Ничего не слышно. Стены на совесть, — уважительно сказал он.

— Это внешние, несущие. Внутри перегородки — труха. В сортир пойдешь — вся квартира в курсе.

— У него пылесос включился, — добавил Муха.

— Пылесос? — удивился Док. — Хозяйственный геофизик... Кофемолка — другое дело. А может, женщину ждет? Тогда и я бы пропылесосил.

— Вань, а чего ты не женишься?

— С такими, как я, долго женщины не живут.

— Это почему же? Мужик ты основательный. Не Артист.

— А что Артист? Это он при нас хорохорится. Нет, Олежка, я больше одиночество люблю. Кто не любит одиночества, не может оценить свободы. Когда ты свободен, поневоле больше думаешь о вечном, а в суете, в толпе приходится о конкретном, то бишь о людях. Но маловато их, тех, о ком думать надо.

— Ты у нас философ...

— Когда все это закончится и не надо будет думать о конкретном, об этом Филине например, закачусь куда-нибудь и залягу как медведь в берлогу.