Пешки в Большой игре   ::   Таманцев Андрей

 — сказал молчавший до сих пор Пастухов.

— Я думаю, что моя жизнь была бы пресна, нелепа, невыносима, если бы я один раз в жизни не осознал, за что я могу умереть без сожаления. Я думаю, что если каждый из нас хорошенько покопается в себе, найдет за что. Пусть это покажется мизерным. За жену, за потомство, за возможность посидеть у тихой речки — все это, по-моему, называется одним словом — за Родину.

— Хорошо сказал! — восхитился Муха. — Только Боцману надо объяснить попроще.

— А ведь мы можем не только вставить Западу пистон, но и расшевелить весь бандитский муравейник... — размышлял вслух Артист.

— Без всякого сомнения. Надо только постараться накрошить их как можно больше. Я думаю, не стоит ставить в известность полковника о наших догадках. Сдается мне, что он тоже пешка. Парадокс: ферзь, но пешка.

— Давайте выпьем за Родину? — тихо сказал Артист.

С ним молча согласились. Все встали. Носорог разлил водку. Подняли локти на уровень несуществующих погон и выпили.

Вот теперь закусили аппетитно.

Но Носорога это уже не утешало.



Глава сорок четвертая

Сколько Муха ни перенастраивал параметры ноутбука, маячок не светился. То ли сняли уже, то ли был он вне досягаемости. Этот способ найти противника отпал.

— Значит, так, — сказал Сергей, — вся команда отправляется в город и ищет.

— Чего? Иголку в стоге сена? — ахнул Боцман.

— "Ниву".