JК
Петля для губернатора :: Воронин Андрей
Страница: 21 из 410Глазу сразу сделалось горячо и сыро. Бородич на секунду выпустил талию жены, зажав ладонью поврежденный глаз. Он был уверен, что окривел, но глаз оказался на месте.
– Прекрати… – начал он, но Галка ткнула его в лицо растопыренной пятерней и снова высунулась в окно.
Бородич успел схватить ее за руку и стиснул запястье так, что побелели суставы на пальцах.
– Слезай, черт бы тебя побрал, – процедил он сквозь зубы. – Слезай, перестань позориться…
– Уйди, сволочь! – выкрикнула она. – Ненавижу! Комсюк вонючий… Пусти!
Галка яростно рванулась, всем телом подавшись назад, в сторону улицы. Она вдруг начала визгливо хохотать, размахивая свободной рукой. Сквозь этот хохот Бородич расслышал приближающийся вой сирены – кто-то из соседей, судя по всему, вызвал милицию, а может быть, пожарных.
Какое-то мгновение Бородич пытался сообразить, кого же все-таки следует вызывать в подобных случаях. Утробное завывание сирены приблизилось, толпа внизу зашумела.
"Хлеба и зрелищ, – бессвязно подумал Бородин, сжимая запястье повисшей над семиэтажной пропастью жены. – Всегда одно и то же: хлеба и зрелищ. И по возможности за чужой счет. Ладно, будет вам зрелище”.
– К черту, – хрипло выдавил он и разжал пальцы.
В наступившей после отчетливого глухого удара об асфальт тишине вдруг истошно завопила какая-то женщина.
Она вопила, пока у нее не кончился воздух, потом на мгновение прервалась, чтобы наполнить легкие, и завопила снова.
– Прекрати… – начал он, но Галка ткнула его в лицо растопыренной пятерней и снова высунулась в окно.
Бородич успел схватить ее за руку и стиснул запястье так, что побелели суставы на пальцах.
– Слезай, черт бы тебя побрал, – процедил он сквозь зубы. – Слезай, перестань позориться…
– Уйди, сволочь! – выкрикнула она. – Ненавижу! Комсюк вонючий… Пусти!
Галка яростно рванулась, всем телом подавшись назад, в сторону улицы. Она вдруг начала визгливо хохотать, размахивая свободной рукой. Сквозь этот хохот Бородич расслышал приближающийся вой сирены – кто-то из соседей, судя по всему, вызвал милицию, а может быть, пожарных.
Какое-то мгновение Бородич пытался сообразить, кого же все-таки следует вызывать в подобных случаях. Утробное завывание сирены приблизилось, толпа внизу зашумела.
"Хлеба и зрелищ, – бессвязно подумал Бородин, сжимая запястье повисшей над семиэтажной пропастью жены. – Всегда одно и то же: хлеба и зрелищ. И по возможности за чужой счет. Ладно, будет вам зрелище”.
– К черту, – хрипло выдавил он и разжал пальцы.
В наступившей после отчетливого глухого удара об асфальт тишине вдруг истошно завопила какая-то женщина.
Она вопила, пока у нее не кончился воздух, потом на мгновение прервалась, чтобы наполнить легкие, и завопила снова.