JК
Петля для губернатора :: Воронин Андрей
Страница: 35 из 410Было десять утра, и Иван Алексеевичтак и не смог понять, куролесила молодежь всю ночь напролет или уже успела набраться с утра пораньше.
Ирина Бородич вместе с мужем и несколькими своими гостями развлекалась стрельбой по бутылкам из тяжелого “магнума-357” с глушителем. “Магнум” приволок, конечно же, дорогой зятек, доживший почти до сорока лет и так и оставшийся нагловатым лоботрясом, несмотря на погоны майора ФСБ, украшавшие теперь его широкие плечи. Он давно перестал носить джинсы с намалеванными на заднице глазами, но Ивану Алексеевичу иногда, совсем как встарь, хотелось взять этого олуха за ухо и отволочь к номенклатурному папаше.., вот только папаша его, бывший председатель горсовета Губанов, уже лет десять как лежал под тяжелой плитой черного мрамора в родном городе Ивана Алексеевича, так что вести Алексея Губанова было не к кому.
Закончив бритье, Бородич вышел из ванной, выпил уже принесенный обслугой стакан свежего апельсинового сока, надел чистую рубашку, тщательно причесал свою все еще густую, лишь слегка тронутую сединой шевелюру и только после этого, распахнув окно, высунулся наружу.
– Алексей, – позвал он, – поднимись, пожалуйста!
Губанов обернулся, выпустил из рук талию худосочной дамочки, которой помогал целиться из револьвера, отобрал у нее “магнум” (Иван Алексеевич отметил, что дорогой зятек все-таки не до конца пропил мозги), сунул его под мышку, кивнул и направился к дому.
Ирина Бородич вместе с мужем и несколькими своими гостями развлекалась стрельбой по бутылкам из тяжелого “магнума-357” с глушителем. “Магнум” приволок, конечно же, дорогой зятек, доживший почти до сорока лет и так и оставшийся нагловатым лоботрясом, несмотря на погоны майора ФСБ, украшавшие теперь его широкие плечи. Он давно перестал носить джинсы с намалеванными на заднице глазами, но Ивану Алексеевичу иногда, совсем как встарь, хотелось взять этого олуха за ухо и отволочь к номенклатурному папаше.., вот только папаша его, бывший председатель горсовета Губанов, уже лет десять как лежал под тяжелой плитой черного мрамора в родном городе Ивана Алексеевича, так что вести Алексея Губанова было не к кому.
Закончив бритье, Бородич вышел из ванной, выпил уже принесенный обслугой стакан свежего апельсинового сока, надел чистую рубашку, тщательно причесал свою все еще густую, лишь слегка тронутую сединой шевелюру и только после этого, распахнув окно, высунулся наружу.
– Алексей, – позвал он, – поднимись, пожалуйста!
Губанов обернулся, выпустил из рук талию худосочной дамочки, которой помогал целиться из револьвера, отобрал у нее “магнум” (Иван Алексеевич отметил, что дорогой зятек все-таки не до конца пропил мозги), сунул его под мышку, кивнул и направился к дому.