Алая нить   ::   Энтони Эвелин

Он откинулся на спинку кресла, прихлебывая скотч и представляя себе, как он плюнет на агентство, заберет жену с детьми и купит домик в Мексике. И будет спокойно жить до конца своих дней. Они как-то проводили там отпуск, что стоило очень дешево, и пришли в восторг. Солнце, никакой суеты. И опять же – недорого. Там вполне можно жить, ни в чем себе не отказывая. Он сможет работать, если ему захочется. Полмиллиона долларов.

Он тщательно все обдумал, оценивая свою выдержку. Ему приходилось стрелять в мужчин, а два раза – и в женщин, когда он служил в полиции. Он знал, каково это: нажимаешь курок, видишь, как человек на миг замирает и падает. Он знает запах крови и человеческих экскрементов, которыми пахнет смерть. А сейчас, на более далеком расстоянии, это будет гораздо легче. Он прекрасно стреляет. Фалькони он видел во время гала-вечера и запомнил его. Есть такой психологический фокус, которому их учили в полиции. Смотришь на жертву, не видя ее. Как будто она из картона. Чучело, стоящее в тире. Перестаешь видеть в них людей, и тогда все становится очень просто. Из-за Фалькони муки совести не станут терзать его. Белобрысая жена – не человек, а просто мишень. Он не мог бы описать ее лицо, но легко узнал бы в любой толпе. Он за милю чуял тех, кто может убить, потому что он понимал их. Это было сродство, более глубокое, чем полицейская форма или клятва блюсти закон. Иногда закон был хорошим прикрытием. Полмиллиона долларов.

Мэкстон поехал домой. После сочувствия Майка ему стало еще хуже. А Майк сделал один вывод.