Аслан и Людмила   ::   Вересов Дмитрий

– Как королева на эшафоте! – прошептал он с восхищением.

Но она не чувствовала себя королевой. Она чувствовала себя собакой. Собакой, перегрызшей, наконец, веревку, на которую ее привязали. Сопротивление волос ослабло. На плечах у нее осталась легкая, как воздушный шарик, голова.

– Ну что? Жить стало легче? – спросил он как Данила-мастер, гордясь своей чистой работой.

– Вроде бы да, – ответила она, прислушиваясь к новым ощущениям и с каким-то неприятным чувством, глядя на лежащую на столе часть своего тела. – Ну, грамм на пятьсот точно! Ну, Костик, ты даешь! Тебе надо в службу спасения идти работать.

– Меня вообще-то зовут Саша. Это дружбана моего Костиком звать. Так мы решили клиентуру не запутывать. Номер такой-то – Костик. Ну, а раз уж мы с тобой подружились, то по секрету скажу: я – Саша. Но, в общем, рояли не играет.

– Ты подожди. Я сейчас, – сказала она и с лихорадочно горящими щеками бросилась в ванную посмотреть в зеркало.

Все-таки в жизни ее произошло неслыханное событие. Медовая ее коса, как пуповина, связывала с детством. На самом ее завивающемся кончике были еще Люськины младенческие локоны. Потому что не стригли ее в жизни никогда. Косою ниже попы гордились мама с папой. Мила же считала, что носить на голове такую тяжесть нельзя просто из страха перед юношеским остеохондрозом. Да и шея у нее была литая, как у древнегреческой Артемиды. Попробуй такой тренажер на голове поноси. Это вроде и неплохо. Да вот купаться именно из-за косы своей она и не любила.