Белое и черное Рождество   ::   Буренина Кира

Еще он сказал, что не хочет портить нам праздник мы ведь не любим разгульного веселья, и нам будет неуютно. Он помолчал немного и, не дожидаясь ответа, мягко опустил трубку.

Ночь была морозной и звездной. Несмотря на обилие белого пушистого снега, на душе было черным-черно. Мы вышли из дома и пошли вперед по пустынной улице. Время от времени в небе вспыхивали огни петард и раздавался оглушительный треск. О том, что наступил Новый год, мы узнали от дядечки, низко свесившегося с балкона какого-то дома, громко пожелавшего нам нового счастья. Раньше мы недоумевали — как это люди желают друг другу нового счастья, разве есть старое? И даже если оно есть, куда оно девается, когда приходит новое? В ту новогоднюю ночь мы оценили в полной мере силу этого пожелания.

Когда мы пришли домой, оказалось, что наши часы остановились. Они показывали время старого года, когда еще был Лева, и наши надежды, и наши воспоминания.

Мы выбросили, вытеснили из памяти этот эпизод. И в Новый год нас теперь нет дома — мы в Ярославле, Париже, доме отдыха на Оке, все равно где. Я часто вспоминаю фрау Шварц — она все-таки смогла оставить свой черный комок печали, освободилась от того, что мучило ее память практически всю жизнь. Труднее всего было изъять из памяти Леву — но потом мы перестали запинаться и проглатывать фразы, говоря о юности и НАШЕМ дворе, и уже могли спокойно перелистывать старый семейный альбом сначала.