Страница:
107 из 148
Костя криво улыбнулся, прошел в ванну, скинул погулявшее в морге тряпье, сунул в помоечный пакет, принял душ, оделся в свежее…
Ореол мученицы ей важнее всего. На нее наговаривали, дескать, обирает детей под предлогом экскурсий и книжек. А она радостно улыбалась, что обругана. Костя еще раз криво улыбнулся парочке и поехал в редакцию.
Встретили его тихо.
Кости ему давно перемыли и успокоились. Теперь почти не глянули.
Касаткин сел за компьютер.
Отработка версий с исключением ненужных помогла. Все стало ясно. Оставалось припереть потрошителя к стене, не рискуя чужой жизнью.
Этот субъект, судя по сюрпризам в помойном и овощном контейнерах, был типом изобретательным, но с оглядкой. Заделами соседей, возможно, следил. И Костины обзоры, возможно, читал. Опять вся надежда была на художественное слово.
К вечеру Касаткин закончил эссе «Китайская телятина».
Шло оно в ближайшем воскресном номере от 4 апреля в ресторанном рейтинге с подзаголовком «Страстная для каннибалов».
О людоедстве речь шла в переносном, разумеется, смысле. Настало время великих возможностей и соблазнов. Касаткин обращался к тем, кто хотел наслаждений и плевал на ближнего. Главное было – соблюсти приличия.
Соблюдать их Костя советовал как художник. Художественная логика – самая верная. И предлагал старый прием оксюморон – стилистическую фигуру-парадокс, вроде сухой воды и ледяного огня. Будьте чувствительным, если вы убийца, и несчастным, если любите кайф.
|< Пред. 105 106 107 108 109 След. >|