Страница:
18 из 148
Покупая капусту и картошку, произносили две-три фразы о жизни. Женщины предлагали хахалей, мужчины вставляли через каждое слово – «Нинуля»: «Мне, Нинуль, кочанчик, Нинуль».
Касаткин, однако, не успел влюбиться. Капустница сама влюбилась в него.
Два раза, покупая кочан, Костя улыбнулся Нинке, на третий угостил ее жвачкой. Притом сам жевал и выдувал пузыри.
Сказать он ничего не сказал. Но Нинка жадным сердцем поняла. Влюбилась она без памяти.
Теперь, когда он входил в магазин, видел: Нинка не подает виду, но счастлива, что он здесь.
Ухаживать стало неинтересно. Страданий не предвиделось. Грязные овощи и овощехранилищный запах раскопанной могилы не возбуждали.
Нинка прихорашивалась больше и больше, сделала перманент и стала совсем подольской девкой.
Костя улыбался уже не так нежно, но улыбался. Капустница смотрела страстно, умоляюще, а его тошнило.
И все же глаза ее были прекрасны.
Костя вел себя благородно. Проводил до дома и прокатил на машине. Не обнимал и в гости не напрашивался. Целовал в щеку, не прижимаясь и не задерживая губ на коже. Кожа у Нинки царапала, как наждак.
Бабье лето прошло быстро и ровно. Жизнь радовала. Поздняя осень была Костиным любимым временем года.
7
ПРИЕХАЛ В МАСКВА – СИДИ ТЫХО
Все казалось ясно вокруг. Костины соседки были известны в Митино. Народ их уважал. Мира Львовна – лечила, по слухам, бескорыстно, Харчиха – вкусно и дешево пекла, Бобкова – опекала пенсионеров.
|< Пред. 16 17 18 19 20 След. >|