Пирожок с человечиной   ::   Кассирова Елена

Костин родной Дом на набережной был той же замуровкой с мертвечиной. Кто-то выпрыгнул из окна, кто-то сдавал квартиры и пропадал, бывшие вожди не жильцы, иностранцы и нувориши одномерны, как роботы. Жили рядом два типа неплохих, но верхний, друг детства Аркаша Блевицкий, спился и мечтал о бабе с деньгами, а новый сосед Леонид Иванович Иванов занимался компьютерным обеспечением и на выходные летал к сыну-школьнику в Итон.

А редакция домом Косте не была. Газетенка «Это Самое» после летних Костиных статей увеличила тираж втрое, взяла новых сотрудников и расширилась, арендовав еще одну бывшую коммуналку на той же площадке, сняв стену и сделав евроремонт. Мелкий еженедельник стал популярным таблоидом. Японский спонсор Канава по-европейски давал деньги и свободу.

Это бы и прекрасно. Костя считался маститым после летних статей о воровстве в Оружейке. Фамилия Касаткин овеялась ореолом кремлевских чудес. Но простота отношений с коллегами исчезла. Касаткин стал просто вывеской.

Костин друг, этосамовский моралист Борисоглебский сам был не рад, что выпестовал его. Ученик переплюнул учителя. Глеб по-прежнему вел рубрику «Вопросы и ответы». Он слал письма самому себе. Отвечал Борисоглебский остроумно, но получал гроши и завидовал касаткинской славе. Отношения Кости с Глебом дали трещину.

Фотограф Паша Паукер, немец с Урала, раньше был просто услужлив, теперь угодлив.

Редакционные девушки не понимали простых вещей, а главред Вазген Петросян принципиально держал дистанцию.