Страница:
32 из 148
Беленький и Лёва-Жирный не в счет. Остальные – черт-те что…»
– Сперва разберусь, в чем дело, – вслух сказал Костя.
– Ты уже разобрался однажды, – проворчала Катя, Она намекала на прошлые промахи. Но Костя сделал вид, что это комплимент.
– Лиха беда начало, – ответил он.
Этим все и кончалось. Переговаривались с Катей – и только.
Катя в эти дни бездельничала.
На каникулах хотела пойти с детьми в театр и на экскурсию – в Оружейку, конечно, чтобы показать «их с Костей» знаменитый ворованный драгоценный пернач. Родители отказались. Мало того. Они запретили детям подходить к Смирновой на пушечный выстрел. Слава Богу, у нее был дар выносить несчастье. Она, как всегда в мучении, сжала губы и просветлела.
А у самого Кости начались горячие деньки. Время было отпускное, праздничное. Народ жаждал ресторанов или, хотя бы, читки о них. Редакция удвоила Касаткину место для его рубрики.
Костя взялся жадно. После рождественского поста снилась еда. Сочинять было наслаждением.
Днями Костя строчил, авралил. А вечерами ходил на натуру – по клубам и кабакам. Иногда посещал два-три за вечер.
И везде ел. Страдал, видя, как их с Катей не любят, а сам угощался. Матери пропавших сходили с ума. Раиса Васильевна, Таечкина сестра, смотрела на Костю странными глазами.
|< Пред. 30 31 32 33 34 След. >|