JК
Бойтесь напуганных женщин :: Кондрашова Лариса
Страница: 261 из 291 — А нельзя, например, посидеть вон на той лавочке?
— Нельзя! — отрезала она. — Раз у нас вопрос жизни и смерти, лучше посидеть где-нибудь вдали от людских глаз.
— Ты покрутела прямо на глазах, — усмехнулся он, — с чего бы? Если ты помнишь, я не верю в перерождение человека. Жизни и смерти, надо же!
— Чтобы Тато вдруг стала Антониной — в это ты не веришь.
— Тебе всегда была свойственна некая литературность.
Тоня откинула свое сиденье, и Джек привычно проскользнул на заднее место.
Михаил сел в машину, поглядывая, как Тоня выруливает наверх из узкой улочки.
— Ладно, сегодня ты правишь бал, — согласился он. — Год жизни без мужчины делает женщину мужественнее. Как выясняется. Считаешь, на природе я размякну и ты возьмешь меня голыми руками? Тато, ты по-прежнему ведешь себя как ребенок.
— А почему ты думаешь, что я хочу тебя брать? Я хочу с тобой договориться. Полюбовно.
Она замолчала, и Михаил не стал продолжать разговор.
Улица, конечно же, была освещена, но, на взгляд человека постороннего, весьма странным образом. Небольшой кусок асфальта, за которым свет будто обрывался и падал в никуда, а также не было фонарей по улице вверх и по улице вниз. Получалась как бы сценическая площадка, этакое приглашение к выступлению на ней.
Тоня поставила машину повыше, на выезде с улицы. Вверх улица Мира выходила на улицу Германа Куренного, обычную двустороннюю.
— Нельзя! — отрезала она. — Раз у нас вопрос жизни и смерти, лучше посидеть где-нибудь вдали от людских глаз.
— Ты покрутела прямо на глазах, — усмехнулся он, — с чего бы? Если ты помнишь, я не верю в перерождение человека. Жизни и смерти, надо же!
— Чтобы Тато вдруг стала Антониной — в это ты не веришь.
— Тебе всегда была свойственна некая литературность.
Тоня откинула свое сиденье, и Джек привычно проскользнул на заднее место.
Михаил сел в машину, поглядывая, как Тоня выруливает наверх из узкой улочки.
— Ладно, сегодня ты правишь бал, — согласился он. — Год жизни без мужчины делает женщину мужественнее. Как выясняется. Считаешь, на природе я размякну и ты возьмешь меня голыми руками? Тато, ты по-прежнему ведешь себя как ребенок.
— А почему ты думаешь, что я хочу тебя брать? Я хочу с тобой договориться. Полюбовно.
Она замолчала, и Михаил не стал продолжать разговор.
Улица, конечно же, была освещена, но, на взгляд человека постороннего, весьма странным образом. Небольшой кусок асфальта, за которым свет будто обрывался и падал в никуда, а также не было фонарей по улице вверх и по улице вниз. Получалась как бы сценическая площадка, этакое приглашение к выступлению на ней.
Тоня поставила машину повыше, на выезде с улицы. Вверх улица Мира выходила на улицу Германа Куренного, обычную двустороннюю.